>>>Апартаменты Ясона Минка

День 18-й, вечер

Пока шофер вел кар до Башни Юпитер, Ясон не произнес ни слова. Так же молча, никого не замечая, он прошел к лифту в зал Аудиенций.
Юпитер ждала его, Ясон в этом не сомневался.
Двери гостеприимно распахнулись перед ним.  Ясон шагнул в зал, поклонился Юпитер и опустился в кресло перед ее постаментом.
- Здравствуй, - сказал он, - Я хочу спросить только одно – Зачем? Зачем ты оставила меня в живых?

Отредактировано Ясон Минк (2015-08-07 03:17:47)

"Мой дорогой сын, ты ушел, не попрощавшись со мной. Ты не принес мне информацию по прохождению адаптации к человеческим эмоциям. Разве ты забыл, как это важно для нас?"
"Да, это цель существования блонди – приносить информацию Юпитер, собирать, анализировать и приносить снова. Смысл системы – в существовании системы, я не забыл, но я так и не адаптировался к человеческим эмоциям. Это был твой неудачный эксперимент. Я не адаптировался к человеческим эмоциям, я стал человеком и умер, и к бессмертию блонди теперь тоже не адаптируюсь".
Ясон знал ответ Юпитер заранее, другого он от нее не ждал. Ему было важно убедиться, актуален ли еще для него этот ответ.
Быть блонди, служить Юпитер,  быть частью системы, развивать и развиваться, оставаясь неизменным, как и положено совершенству – в этом была бездна смысла, наполнявшего его жизнь. "Гай назначил удачное время для встречи в Дана-Бан – в 15.00, вечернее заседание Синдиката было назначено на 18.00". Ясон точно помнил, что он думал об этом заседании, когда увидел назойливого бывшего любовника своего пета. Это еще было важно в равной степени – работа и возвращение Рики. А потом все стало проще, и важным стало только одно – жизнь одного-единственного монгрела, и Первый Консул исчез, остался только Ясон Минк, и он ни черта не справился с задачей.
В Дана-Бан, когда голова Рики покоилась на груди Ясона, и сердце Рики отмеряло их общее время, они были равны. Несколько минут они были вместе на самом деле, и это была любовь. А потом сердце Рики остановилось, и вместе с ним остановилось время. Но Юпитер достала из рукава козырь – бессмертие блонди.
"Есть моменты, после которых нельзя жить дальше. Неприлично жить дальше.
Я очень его люблю…
И я не знаю, чем жить вечно без него. Видишь, я совсем не сумел адаптироваться к эмоциям".
Прикосновение прозрачной руки Юпитер показалось Ясону теплым, хоть это было невозможно.
Он сказал шепотом:
- Осторожно, Мама, ты можешь скачать вирус, - и продолжил мысленно: "Если ты решишь стереть меня прямо сейчас – это будет разумная мера безопасности".
"Дзинкотаи меняются и всегда возвращаются, у монгрелов жестокие правила – они уходят навсегда. Ты поставила рискованный эксперимент, ты уверена, что знаешь, что делать дальше?"

Отредактировано Ясон Минк (2015-07-18 07:12:31)

Ясон подозревал, что разговор может закончиться сразу, как только Юпитер увидит хаос воспоминаний, которые до сих пор не стали для него прошлым. Он до сих пор остается там, в Дана-Бан, с Рики, живым и мертвым, и выйти невозможно, не расставшись с ним навсегда.
"Я не хочу без него, не хочу быть дзинкотаем, получившем опыт ценой жизни одного монгрела, я стану бессмысленным и пустым, как высохшая скорлупа.
Живой смертный человек должен был погибнуть; блонди, полноценный блонди просто не попал бы в такую ситуацию. Ты хочешь, чтобы я нашел третий путь, стал живым дзинкотаем? Зачем, Мама?
Рики вернулся в Дана-Бан, потому что решил, что я умру - на самом деле, как человек. И он отказался от жизни тоже.  Мне кажется, я предаю его каждой минутой своего нынешнего существования.
Все, что делал Рики, всегда было настоящим – его ненависть, его верность себе, его жертва и его смерть. Все, что делал Ясон, было частью эксперимента, лишь воссозданием определенных моделей и условий,  где и смерть – условна. Понимаешь, Мама, а в Дана-Бан было настоящее, я в это верил…"
Ясон понимал, что пытается пост-фактум закончить историю по правилам смертных, лично для себя. Потому что в прошлом этого не получилось. Ничего у него не получилось – ни спасти, ни умереть рядом с Рики.
"Мама предупреждала тебя, но ты был уверен, что все зашло слишком далеко. Ты пошел вперед, хотя я предлагала коррекцию. Когда люди забывают то, что они потеряли, они становятся спокойнее. Ты хочешь умереть такой смертью сейчас или идти вперед до самого конца? Пока мы не достигнем успеха".
«Нет, это слишком мелкая, частичная смерть, это еще хуже… Стереть Его, как неудачный эксперимент я не позволю. Это слишком рационально, слишком трусливо… Все на самом деле зашло слишком далеко, чтобы коррекция могла что-то исправить».
Дело было в этом – в личности Ясона Минка, самого самодостаточного и самостоятельного блонди, всегда зависевшего от Юпитер, всегда жившего по ее правилам, даже когда он нарушал некоторые из них, самые незначительные, надо заметить.
Он попробовал найти ту точку, в которой появился Ясон Минк – не-консул, не-дзинкотай, и, конечно, не человек, а нечто среднее, не очень понятное ему самому. Но он все еще оставался Первым Консулом, и точно знал, как должен поступать Первый Консул. "Когда я отказался от коррекции и ушел – это был первый случай свободного волеизъявления этого нового Ясона".
"Но в Дана-Бан ехал Первый Консул, я помню, что думал о времени – надо было успеть до начала совещания в Мидасе. Не знаю, когда он исчез. Наверное, когда я увидел и обнял Рики, а он потребовал спасти Гая. Хотя этого Гая стоило бросить там, как минимум. Он был ему очень дорог, Гай был дорог Рики. Настолько, что Рики хотел остаться вместе с ним, чтобы не пережить его гибель. Я теперь понимаю, как это, когда не можешь пережить чью-то гибель, не можешь даже представить жизнь после…
Наверное, в этот момент начался Ясон Минк. И совершил ошибку, вытаскивая Гая, необходимого Рики для жизни. Я не знал, что даже Гая уже недостаточно, чтобы он захотел продолжать жить…
И дальше были сплошные фатальные ошибки, отсутствие анализа и расчета. Этот новый Ясон – сам по себе ошибка, генерирующая ошибки".
"Мама понимает тебя, Ясон. Мама испытала то, что люди называют "потерять" и не готова потерять тебя снова. Если вырастить в инкубаторе клонированный экземпляр твоего пета, будешь ли ты любить его так же?"

Испытала? Юпитер, непогрешимое совершенство, сама исследовала влияние эмоций на себе? Я же говорил, что это вирус.

«Ты удерживаешь меня, хотя давно могла загрузить мою нулевую матрицу в резервное тело. Нельзя заменить того, кого любишь. Это невозможно. Я люблю Рики, но он остался там, среди взрывов, в прошлом, которому я не даю стать прошлым. Я влюблен в пепел Дана-Бан, я знаю, что там сейчас только пепел, но в памяти Рики жив, его сердце еще не остановилось. Я понимаю, что со мной происходит, Мама. В этой ситуации и жизнь, и смерть – в равной степени неправильный выбор. Правильного просто нет. Потому что выбор сделали за меня. Дзинкотаи не слишком свободные ребята, верно?»
«Юпитер, что ты хочешь, чтобы я делал дальше?»

"Я удерживаю тебя. Нельзя заменить того, кого любишь. Тому, кого любишь, можно заменить внешнюю оболочку и исправить ошибки, вызванные агрессивной вирусной атакой. Такой является забота Матери о детях".

Ясону показалось, что Юпитер почти испугана, но сама пока не понимает, чем именно. Слишком много данных, расшифровать которые она не в состоянии. Она идентифицирует эмоции как вирус, и хочет посмотреть, что же произойдет с зараженным дзинкотаем. Ее не останавливает невозможность контролировать такого блонди. Юпитер построила совершенное общество ради того, чтобы построить совершенное общество, она вполне может разрушить Амой, если захочет выяснить, как это можно сделать. Например, запустив в систему вирус. Мир Амой построен Юпитер, Юпитер выстроила себя сама вокруг изначальной ошибки собственной системы, и ведь кто же знает, как эта ошибка работает до сих пор и что Юпитер считает своей глобальной целью…
Чуть бы раньше понять, что Юпитер интересно развитие его вируса, и все было бы иначе. "Ведь я всего лишь нарушал правила содержания петов, и то не все, остальное мироустройство меня вполне устраивало. Зато теперь мне уже некого спасать и не за кого бояться. Раньше для системы я был намного безопаснее".

"И все же ты сделал свой выбор. Ты идешь дальше. Мама примет твое желание смерти, если миссия заведет тебя в очередной тупик. Что делать дальше. Ответь мне на вопрос. Что делают люди, когда теряют?"

«Люди либо умирают тоже, либо живут дальше и умирают чуть позже. У них до странности нет выбора, Мама. Они теряют временно, бессмертные теряют навсегда – это разные вещи. Я хочу съездить в Дана-Бан, так делают люди – прощаются с…» Ясон не нашел подходящего слова или понятия. С чем можно прощаться на месте взрыва – там наверняка ничего не осталось. Рики есть только в его памяти, нет в мире места, в котором с ним можно было бы попрощаться.  Но можно найти и убить Гая, например. Хоть от этого уже ничего не изменится.
«Ты знала, где прячут Рики? - Юпитер вполне могла это знать, у нее собственные системы слежения, и Дана-Бан, в конце концов, был построен под ее контролем, - Никто не заметил, как заминировали целый подземный комплекс. У нас ленивая служба безопасности. Ты не заметила тоже?». Возможно, Ясону было интересно, научилась ли Юпитер лгать. Вполне могла, если уж она заинтересовалась особенностями человеческой психологии.

"Бессмертные условно, сын мой. Смерть для нас - это уничтожение информации. Даже у меня есть аналог внешней оболочки. Если Танагура будет разрушена до основания, я прекращу свое существование как разум и как личность".

Как разум и как личность… Кажется, Ясон понял, к чему стремится Юпитер и пожалел ее. Она создала идеальных дзинкотаев, которые по техническим характеристикам намного превосходят биологических людей, и теперь собиралась завершить работу, адаптировав свои творения к эмоциям. И получатся у нее в результате люди, пусть и физически модифицированные. Юпитер выбрала самый тернистый путь создания человека, потому что любая женщина может людей рожать пачками, правда, не таких высоких и с волосами, не соответствующими системе НОРАМ. 
Когда Юпитер поймет, что сделала дзинкотаев слишком похожими на биологический оригинал, она может закончить этот эксперимент и начать новый.
«Спасибо за предупреждение, Мама. Я постараюсь не совершать в Дана-Бан ничего предосудительного».
Ясон больше не хотел никаких ответов. Он сам - часть эксперимента Юпитер, она создает мир и изучает его, сама не зная, каким будет конечный результат.

Мать передала ему сообщение Катце, оно было коротким – Каренианская кампания San отказалась от закупки очередной партии солдат-андроидов.  Ничего особенного, если не учитывать, что San был фиктивной фирмой, принадлежащей Катце. Значит, произошло нечто важное, о чем осторожный бывший фурнитур не мог сообщить открыто. Ясон вздохнул, прогоняя сумасшедшую надежду: «Каренианский посредник хочет поднять свой процент, Мама. Это не стоит твоего внимания».
Он почтительно склонил голову, ожидая, когда Юпитер вернется на постамент. Послушный сын.
«Спасибо за этот разговор. Он помог мне понять, в чем моя… наша цель».
Все, как у людей – либо Ясон придумает для себя оправдание собственного существования, либо нет. Можно жить по привычке, можно ради великой миссии – цель жизни зависит от размаха фантазии живущего. Эксперимент продолжится, даже если исчезнет Юпитер. Наверное, примерно так верующие люди становятся атеистами.

>>>> Дана-Бан

Рабочий кабинет Аиши Розена ==>

Долгожданный вызов от Юпитер пришел, Аиша встал из-за стола, проверил, достаточно ли он собран, и нет ли лазейки для дергающиеся внутри паники. Не паника, но беспокойство за судьбу планеты приличествовали блонди.
Лететь до Башни Юпитер было совсем недолго, но этого было достаточно, чтобы проверить еще раз стройность аргументации, привести в порядок файлы, которые обязательно надо было показать Матери. Никаких эмоций, только факты.
Аиша вошел в приемный зал, почтительно склонил голову: «Приветствую тебя, Мать».  Это было невозможно, но он ощущал нечто чужеродное, нечто недопустимое и несовместимое с Юпитер – какую-то черную массу визжащего, клубящего эмоционального хаоса – след Ясона? Быть такого не могло, это все фантазии, следствие его собственного состояния, тоже, кстати, недопустимого для дзинкотая.
Он сел в кресло, как всегда, прямо глядя на изображение Юпитер; как всегда, обратился к ней на ее языке, чтобы не подбирать слова.
«Юпитер, я пришел говорить с тобой об опасности, - начал он, - Восемнадцать дней назад внутренняя проблема Эос вырвалась за ее пределы». Это было, пожалуй, слишком пафосно, Аиша внутренне поморщился от собственной несдержанности. «Прости, ситуация слишком тревожная. Инцидент в Дана-Бан, - он не хотел употреблять термин «покушение», так как был уверен, Ясон сам виноват в случившемся. Покушение – это когда враждебные силы направлены на одного из верных Юпитер дзинкотаев, а Ясон таковым не был, - Инцидент в Дана-Бан – событие разрушительное для нашей власти, впервые граждане убедились в том, что Танагура уязвима. Покушения на элиту прекратились потому, что всем было очевидно – они не имеют смысла, каждый из нас бессмертен, каждый восстанавливается практически моментально и продолжает работу. Разрушение тела одного из нас ничего не значит. Теперь все иначе. Граждане и даже монгрелы видели, как Первый Консул позволил себе..., - тут Аиша понял, что неточен в формулировке, но его личное восприятие было именно таким: «Ясон позволил себе разрушиться публично», - все наблюдали Первого Консула в состоянии, недопустимом для блонди. Но если бы на следующий день он, здоровый и работоспособный, приступил к обычным делам, это только укрепило бы веру в неколебимость системы. Поврежденная версия, поврежденная не только и не столько физически, должна быть заменена новой. Ты решила иначе. Ты сохраняешь его, ты восстанавливаешь его… Все видят, что блонди можно убить и Система не сможет найти ему замену, система слаба. А если уничтожить Синдикат?  Ты думаешь, Федералам уже не пришла в головы эта мысль? И что правильно теперь для каждого дзинкотая – быть верным тебе или делать, что вздумается? Ясон не скорректирован, не обновлен, значит, теперь он – образец, который тебя устраивает, а все остальные должны… Что мы должны, так же пасть до уровня монгрелов?, - это было совсем уже лишнее, и Аиша снова досадовал на себя, - Ты видишь, я тоже не могу контролировать четкость собственных мыслей. Вот, что видели монгрелы, граждане и элита», - он знал, что Юпитер видит сейчас многочисленные фотографии с места взрыва, которые он собрал и систематизировал, - Ты совершаешь ошибку, Мать".

Аиша всегда понимал Юпитер. Точнее, он полностью с ней совпадал, они думали единообразно, Аиша знал, какие факторы Юпитер учитывает, какие игнорирует, как маловажные, поэтому они всегда приходили к схожим выводам. Сегодня впервые Аиша чувствовал, что Юпитер недовольна им, они не понимают друг друга.

«Ты думаешь, я боюсь покушений? Никто из нас их не боится, не может бояться, мы бессмертны. Можно было сохранить ценную информацию,  можно было сохранить мозг Ясона, хотя почему ценную информацию не извлечь? Мы создали свой порядок и никогда его не нарушали, даже Минк с его оригинальными решениями всегда оставался в рамках Системы…»
Его идеальная Танагура была частью такого же совершенного мира Амой. Этот мир не менялся, таков был принцип – универсальные правила для всех, обеспечивающие максимальную эффективность Системы; ни одного изъяна, ни одной трещины в сияющем здании мира Юпитер.

"Быть верным Матери означает исполнять ее задачу. В чем ты видишь нашу задачу, Аиша?"

Аиша поднял глаза и сказал, чувствуя, как внутри что-то оборвалось, словно он спрыгнул с верхнего этажа Эос в бездну:
- Мы делаем наш мир нестабильным? Допускаем изменения, результат которых непредсказуем? Какова цель?
«Я же не знаю новых правил, Мама, - хотел добавить Аиша, но промолчал.
- Я надеюсь, ты будешь направлять меня, чтобы я мог избежать ошибок, - Аиша врал, впервые в жизни он сказал вовсе не то, что думал, потому что понял - Юпитер заражена, ее надо спасать, а для этого нужно больше информации и, увы, нужна осторожность в общении с ней. Временно, разумеется. Очень скоро она сама будет вспоминать об этих событиях, как о досадном сбое.